Историческое время наращивает свой бег. Бег становится всё более стремительным. То, что мы видим в Ливии, не может оставить равнодушным никого из нас. Нужно быть, как мне кажется, абсолютно сумасшедшим человеком для того, чтобы не понять, что этот колокол звонит по каждому из нас. И что ракеты "Томагавк" не будут различать, кто является "белым" патриотом, кто является сторонником усовершенствованного "красного проекта" или прямой реставрации существовавшего "красного проекта", а кто является либералом. Ракеты "Томагавк" будут бить по всем. Сразу. И каждый может попасть под удар.
Что касается того, что этот удар может быть нанесён только по Ливии и не может быть нанесён по нам, то это просто анекдотично. И все ведь понимают, что это не так. Завтра, как понимает каждый, какая-то группа людей объявит о том, что она недовольна тем, что происходит. Она будет иметь к этому большие или меньшие основания (а основания всегда есть). Приедут несколько компаний, освещающих деятельность (не "Аль-Джазира", так CNN). Они снимут людей, машущих руками, кричащих, что они недовольны. Потом эти люди откуда-то возьмут гранатомёты и автоматы, двинутся куда-то, по ним начнут стрелять. Окажется, что это не мятежники, не негодяи, а восставший народ. Восставший народ поддержат, если это надо будет, или раздавят, если это надо будет. Если вы выступите – вас раздавят, а если выступят господин Каспаров и другие (Касьянов и прочие, взятые в американскую обойму), то их поддержат.
Как только их поддержат, окажется, что страна существует в состоянии гуманитарной катастрофы, и по ней надо наносить соответствующие удары. Говорить, что у нас атомное оружие, что у нас очень много вооружения, у нас хорошая ПВО… Вы хотите это проверить? Вы хотите проверить, что осталось? Вы твёрдо уверены, что все эти ресурсы будут задействованы для того, чтобы защитить страну? Вы хотите испытать удовольствие, при котором надо будет обменяться ядерными ударами с непредсказуемыми последствиями?
Всё-таки, наверное, все мы, на трезвую голову, хотим жить, хотим продолжать общественную деятельность и деятельность вообще, хотим существовать в стране так, чтобы там существовали наши дети и внуки. Мало кто жаждет Апокалипсиса и кричит: "О, давай, приди скорей!" Значит, на кон поставлено очень и очень многое.
Я говорил и повторяю, что "крестоносцы" – это не моя риторика. Дело не только в том, что Бен Ладен или Каддафи (который никогда не был героем моего романа) говорят о каких-то там "крестоносцах", которые их атакуют. Дело заключается в том, что "крестоносцы" – это очень поэтичная вещь, воспетая очень многими…
Lumen coelum, sancta rosa!
Восклицал он, дик и рьян,
И как гром его угроза
Поражала мусульман.
Прошу прощения, если тут по памяти что-то неверно читаю. Это великие пушкинские строки: "Жил на свете рыцарь бедный…" Есть и другие строки, есть Ричард Львиное Сердце, есть Гроб Господень, есть штурм Акры, есть славные битвы христианского воинства...
Может быть, если кто-нибудь позвал бы меня в крестовый поход, то я бы оседлал коня, надел латы, взял копьё и поехал бы в этот крестовый поход вместе с другими. Правда, бывало в истории и что всё разворачивалось иначе – ограблением Византии... Не будем в этот сюжет слишком сильно вдаваться и слишком глубоко раскапывать эту метафору.
Вопрос заключается в том, что люди, которые сейчас совершают варварскую агрессию против Ливии, не заслуживают названия крестоносцев. Это сумасшедшие, жалкие, обезумевшие люди, не понимающие, что они творят, в какой логике они это творят, чего они добиваются хотя бы для своих собственных стран и для мира. За спиной этих сумасшедших стоят расчётливые, но ещё более обезумевшие силы, которые тащат мир просто в пропасть. Сознательно туда тащат.
Я беседовал с вполне холёными и умными, сдержанными людьми, которые говорили, что в результате трансформации миропорядка А (вот этого модерна) в миропорядок Б (как бы он ни назывался) должно остаться 10% населения, примерно 400 миллионов. А когда я спрашивал: "За счёт чего это будет сделано?", – мне спокойно говорили: "За счёт всего! Государств уже не будет, будет 400 миллионов, они будут поделены на разряды – и тогда, может быть, можно будет продолжать движение мировой истории в соответствии с этими новыми критериями".
На повестке дня стоит слишком и слишком многое. Оставим даже в стороне этот экстремальный вариант. Зададимся вопросом – что именно делают те, кто сейчас осуществляет свою агрессию (или "гуманитарную акцию") в Ливии? Они всё время рассказывают нам о том, что они мешают преступной власти наматывать на гусеницы мясо своего народа, давить людей, истреблять их, используя военное преимущество, и так далее, и тому подобное.
Перед тем, как выступить в программе у Соловьёва по вопросу о Ливии ["Поединок", канал "Россия", 24.03.2011], я познакомился с тем, как мой оппонент, господин Злобин, выступает в программе "Эхо Москвы" ["Клинч", 22.03.2011]. А также с тем, как ему оппонирует очень позитивный, совсем неглупый, просто умный, образованный человек из "Альфы" по фамилии Филатов, который выдвигает против господина Злобина вполне весомые, конструктивные аргументы.
Если бы я слушал эту передачу и голосовал, я бы проголосовал однозначно за Филатова и считаю, что он вполне полноценно оппонировал господину Злобину.
Но внутри этой полноценности есть одна… даже не слабина… одна черта существующего сейчас патриотического большинства, которое упорно не хочет брать определённый барьер сложности. Вот оно подходит к этому барьеру – и от него отодвигается назад. Оно не перескакивает через этот барьер, оно не переходит в ту зону, где оно, это патриотическое большинство, может до конца быть эффективно в борьбе с противником. Вот не переходит оно из некоей зоны #1 в зону #2! Не хочет оно туда переходить, чурается чего-то, не очень хорошо понимает, что это надо делать. И, к моему глубочайшему сожалению, процесс, связанный с переходом вот этого барьера… Не того барьера – когда-то, по-моему, "К барьеру" называлась программа господина Соловьёва, а того барьера, который сейчас стоит перед нашим патриотическим большинством, стремящимся защитить Родину от страшных, реальных нависших над ней опасностей… Для того, чтобы действительно смочь защитить Родину до конца, чтобы смочь вести информационную и идеологическую борьбу это большинство должно взять определённый барьер. Оно его не берёт. Не берёт – и это оборачивается серьёзнейшими последствиями.
Я не буду говорить о том, что на "Эхо Москвы" вообще очень странно ведутся голосования. Ещё неизвестно вообще, можно ли победить в голосованиях на "Эхо Москвы", потому что несколько раз, когда я начинал побеждать, все эти голосования останавливали, объявляли фиктивные результаты, а потом руководители радиоканала приносили мне письменные извинения и устные тоже. Поэтому я не буду даже говорить здесь о результатах на "Эхе Москвы".
Вопрос методологический. И барьер этот, о котором я говорю, прошу прощения, называется методологическим. Это барьер политической семантики. Политической лингвистики. В конечном итоге, этот барьер и называется "игровым".
Если вы помните, я говорил, что русских нельзя победить в войне. Нельзя. Они один из самых боевых народов мира, хорошо воюющих. Тогда же говорил, что, может быть, из малых народов пуштуны или кто-то воюет и лучше… Я не знаю, как там с немцами… Немцы хорошо воюют. Но русские – это народ-воин. И там, где идёт война, они побеждают. Поэтому Бжезинский назвал свою победу "победой без войны". Но победа без войны – есть игровая победа. И в игровой победе безумно важный элемент – это методология, политическая семантика, политический язык.
Если вы согласились на определённую формулировку вашей дискуссии, вы уже попали в ловушку, вы из этой ловушки никогда не выйдете. Если вам навяжут простую формулу: "Должна ли власть чинить бесчинства по отношению к народу и должно ли мировое сообщество вмешиваться, если власть чинит бесчинства по отношению к своему народу?", если вы поверите в такую формулировку, примете её и начнёте по этому поводу дискутировать, то уже до начала этой дискуссии – вы уже проиграли. Вы её уже проиграли, неважно, на "Эхе Москвы" или где. Потому что изначально то, что там сказано: "власть и народ", "власть, которая чинит бесчинства по отношению к народу", – это ерунда. Это пропагандистская схема, которую выиграть нельзя.
"Вы что хотите сказать, что власть может чинить бесчинства по отношению к народу? Что если эти бесчинства ужасны, мировое сообщество не должно вмешиваться?"
Вы хотите увязнуть в этой проблематике? Вы, когда увязнете в ней, проиграете дискуссию, вам покажут, что вы её проиграли и тогда примут декларацию Совета Безопасности ООН, будут бомбить дальше и поволокут мир в ужас, в катастрофу, в мировую войну.
Значит, принцип борьбы заключается в том, чтобы оказаться за этим барьером. А за этим барьером надо быть не фигурой, принимающей чужую семантику, чужой язык, чужую методологию, а игроком, а лучше бы хозяином игры, задающим игровые правила. И каждый может перейти этот барьер и перестать быть фигурой, стать игроком. Это каждый может. Нужно только однажды утром проснуться (не в обычном физическом смысле, а в духовном), спустить ноги на пол и сказать: "Больше я так не буду жить, я буду жить по-другому". И начнётся другое. Начнётся подлинное пробуждение.
Каждый может проснуться по-настоящему. Пробудиться. Каждый. И сейчас вопрос состоит только в том, возможно ли это по-настоящему. О таком пробуждении говорят великие суфийские учителя, о таком пробуждении говорят многие другие. Вопрос не в этом. Это есть в каждой мировой религии, в мировой культуре в целом. Вопрос заключается не в этом. Вопрос в том, что пробуждаются обычно единицы.
Но русские оказались у такой черты, у такой грани, они зависли над такой пропастью, что спасти их по-настоящему может не чудо вообще (о "чуде вообще" все говорят), а чудо этого пробуждения. В каждом человеке есть огромные резервные силы – как физические, так и духовные, как духовные, так и интеллектуальные, как интеллектуальные, так и эмоциональные. Огромные резервные силы. И иногда кажется, что большинство людей почему-то все эти силы для кого-то берегут, не хотят использовать, не хотят пробудить. И берегут не для кого-то вообще, а ясно для кого – для могильных червей, которым они позволят это всё скушать, и которым всё равно, что кушать: эти силы или просто, так сказать, тлен.
Значит, эти силы надо пробуждать сейчас, вот сейчас, сегодня. Без этого пробуждения решение всех остальных задач невозможно. Без этого пробуждения нельзя преодолеть ситуацию "поломанного хребта". И в интеллектуальном смысле вопрос простой – надо прыгать через барьер этот, прыгать через него! Не разбиваться об него, а прыгать.
А в чём состоит барьер методологии, которая превращается в политику? Если противник играет с вами на методологическом уровне, а вы играете на уровне чисто дискуссионном, и вы признали его методологию справедливой – вы проиграли интеллектуально-информационное состязание. И потом уже будет поздно выигрывать всё другое, повторится перестройка.
Я привожу простой пример. Для господина Злобина существует пропагандистская – идиотская, но очень сильно действующая – схема, в которой существует власть (которая "чинит" то или другое) и народ (народ Ливии в том случае, в котором он его рассматривает). Но дело же не в том, чтобы обсудить в пределах этой схемы, как именно должны разворачиваться события. Дело в том, чтобы перечеркнуть эту схему и сказать, что её реально нет! И все понимают, последний профессор какого-нибудь заштатного американского университета понимает, что это не так, что этой схемы нет. На всех международных семинарах и спорах десять лет об этом уже говорю. Кивают головами, говорят: "Oh, yes, yes, yes!" – и продолжают талдычить про этот идиотизм.
Нет народа как такового "ваще"! "Народ, вот он восстал – не восстал…" Есть силы. В странах, подобных Ливии, Египту, Алжиру, Ираку, Ирану и так далее, есть силы # 1, 2, 3, 4…
С высшей, моральной точки зрения задача состоит в том, что мир должен регулироваться какими-то нормами, а нормы требуют духовной легитимации. В проекте "Модерн" эти нормы были. Как только вышли за рамки проекта "Модерн" – вышли за рамки норм вообще, опустились в пространство демагогии и грубой силы. Это высшая проблема, но низшая проблема заключается в том… О`кей, господа, вы хотите воздействовать… На что и как?
Вы воздействуете на какие-то силы. Вот была такая сила, которая называлась "Саддам Хусейн и партия "Баас"". Вы ударили по этой силе и уничтожили её. Какие силы вы за счёт этого освободили, активизировали? Кому вы предоставили это поле? Вы кому его предоставили? Вы его предоставили курдам, которые начинают разрушать все сопредельные государства. Вы предоставили его шиитам, которые уходят в сторону Ирана. И вы предоставили его суннитам, которые устроили такой суннитский радикализм, по отношению которого Саддам Хусейн – ангел с крылышками, либеральный юрист-цивилист.
Заркави убит, но дело его живо. Суннитский треугольник в Ираке – это реальность. Это такая штука, по отношению к которой Бен Ладен покажется маленьким мальчиком.
Значит, что же вы реально сделали? Кому в руки вы кинули регион? Если вы так ненавидели Иран, то почему вы кинули всё это к ногам Ирана? Если вы так любили Турцию как относительно светского союзника, то почему вы позволили разрушить курдам Турцию и все остальные сопредельные государства? Если вы так ненавидите исламский радикализм, то почему, подавив партию "Баас" и националистов, почему, их всех подавив, вы сделали ставку на каких-то либеральных идиотов, которые плелись в вашем обозе? Теперь эти либеральные идиоты просто исчезли со сцены, а все те, с кем вы боролись, и стали королями манежа после того, как вы вышли оттуда. Вы что сделали? Вы вот это сделали?
Говорил уже об этом: звонили мне, просили принять Фонд Никсона в полном составе. Здесь вот, в этом зале (у меня ремонт шёл, вот эти кресла были накрыты какой-то тряпкой) они сидели, разглагольствовали. Уже тогда, перед входом войск в Ирак, говорим: "Что делаете? Что собираетесь дальше делать? Если вы решили войти, вас всё равно не остановить. Что вы будете там делать? Что?"
Они улыбались, ускользали от ответа… Потом, через несколько лет, они начали повторять всё то, что мы им тогда говорили. Что они совершили чудовищную ошибку. Ах, они совершили чудовищную ошибку! "Это был негодный Буш, он совершил чудовищную ошибку!" Но этот Буш хотя бы не брал Нобелевскую премию мира.
Теперь пришёл гений. Вошёл в Ливию, в которой есть три силы:
- есть Каддафи (который, между прочим, обеспечил для народа очень даже приличную жизнь, гораздо более приличную, чем в России: учитель получает 3000 долларов; средняя заработная плата больше 1000 долларов; каждая семья получает бесплатную квартиру; семья, родившая ребёнка, получает деньги, семья, родившая следующего ребёнка, получает ещё больше; это не наши жалкие вспомоществования, это совсем другое – медицина бесплатно, образование бесплатно; одного ребёнка из семьи посылают в западные вузы бесплатно… Он много чего там сделал, этот Каддафи (да, военный диктатор);
- а есть ещё клан "Сенусийя", который Каддафи сверг;
- и есть "Исламская группа", "Ливийский Джамаат", как вы это не назовите, то есть "Аль-Каида".
Вот есть три силы. Есть какие-то, изображающие из себя что-то, либеральные клоуны, но они схлынут сразу же, как только очистится манеж.
Значит, уничтожая Каддафи, воздействуя на него, американцы развязывают мешок. И выбирать придётся между "Сенусийей" и "Аль-Каидой". И неизвестно ещё, что лучше.
И то же самое сделано в Египте, где освобождение от армейского клана развязывает руки "Братьям-мусульманам". Они прямо говорят – Сорос говорит, Кондолиза Райс говорит, Хиллари Клинтон говорит, все они говорят, бумаги их (как закрытые, так и открытые) сейчас пестрят разработками о том, что они и хотят, чтобы были "Братья-мусульмане", сила халифатистского ислама.
Значит, они сделали в Ираке… Сказали, что они там обгадились, тут же начали делать в Египте, потом сделали в Ливии и делают по всему региону. Они освобождают регион от более или менее вменяемых, хотя и свирепых, сил, которые-то как раз и осуществляют в нём – что? Я спрашиваю – что? Авторитарную модернизацию в тех или иных видах. Они от них избавляются в пользу контрмодерна, в пользу сил халифатистского ислама, в пользу сил исламского радикализма, любых, вплоть до "Аль-Каиды". Это они объективно делают, и они не настолько идиоты, чтобы этого не понимать. И разговаривать с ними на языке "бедный народ" и "жестокая власть" – значит, уже заранее сдаться им на милость.
Начал говорить о том, что реально в Египте происходит сдача "Братьям-мусульманам", привожу факты. Начинаются высказывания: "Ах, Вы говорите, что какая-то рука забугорная тянется куда-то! Ах, Вы говорите, что у американцев есть потаённые мотивы! Ах, Вы говорите, что американцы стоят у них [оппозиционных сил] за спиной!"
Я ничего такого не говорю, я на этих языках с вами разговаривать не буду, потому что вы не настолько идиоты, чтобы не понять, что есть другой язык. И я требую, чтобы вы на нём говорили. Внутри этого языка есть слово "поддержка". Поддержка. Вы говорите, что поддержки этой нет?
Был такой фигурант, который сказал, что "смешно говорить, что они [американцы] оказывали поддержку".
О! Наконец-то ты сказал слово "поддержка". Финансовая поддержка есть? Сорос сказал, что она есть. Информационная поддержка есть. В Ливии силовая поддержка есть. Десять видов поддержки они оказали! Десять видов. Мы не конспирологи. Мы всё это понимаем конкретно.
Там есть такой господин Шарп, который с 1983 года работает на так называемом "моральном сопротивлении", "моральном устрашении". Изучал для этого Ганди. Изучал всё остальное. Первые гранты получал на то, чтобы противостоять в 1983 году возможному введению войск стран Варшавского договора в те или иные страны. Потом работал в Бирме вместе с ЦРУшниками. Потом наблюдал я его подробно, этого Шарпа, в Прибалтике, в Вильнюсе, когда военным способом, совершенно неадекватным, попытались противодействовать преступным действиям по разрушению Советского Союза, вопреки референдуму. И тогда этот Шарп там был главной фигурой, он про всё знал. Ему всё говорили, все планы были уже известны. Он в Швеции за две недели до этого ввода войск вёл полный тренинг "Саюдиса" и других сил. Он был официальным советником "Саюдиса". Это конкретный человек. Руководитель конкретного Института Алберта Эйнштейна, с очень богатой биографией: ЦРУшной, армейской и прочей. Все его знают.
Потом он привёз для этого "морального противодействия", "устрашения" в Вильнюс свою группу. Она включала снайперов как главный фактор "чисто морального устрашения". Потом это всё признали люди, которые вели это "моральное устрашение", в том числе и снайперским огнём с крыш. Потом он работал в Сербии с движением "Отпор". Теперь он работает по всему Ближнему Востоку или по этому большому региону "исламской дуги". У него работы выше крыши.
Я же не говорю, что он один работает. Вы только мне "дурочку" не стройте, что Сорос "бабки" не платит, что вы оружие туда не поставляете. Посмотрите, какое оружие у этих "мирных" ливийских повстанцев, антикаддафиевских. У них оружие лучше, чем у Каддафи. Оно свеженькое.
Я не буду повторять все те аргументы, которые приводил уже в других местах. Я говорю здесь не про эти аргументы, потому что эти аргументы надо использовать, когда ты работаешь с уже большим процессом. А когда ты работаешь со своими сторонниками, то не надо заново их разжёвывать.
Я о другом своим сторонникам говорю. Вот об этом вот я говорю – посмотрите сюда, это вопрос-то методологии! Методологии. Если вы разобьёте схему "власть-народ" и перестроите её на схему "силы" (а это правильная схема), то тогда вы поймёте, что внутри процесса происходит. Если вы не будете говорить о "тянущихся [из-за рубежа] руках", "преступных заговорах" и всём прочем, а спросите, какие виды поддержки оказали американцы конкретно в Египте, там, там и там, внимательно прочтёте секретные депеши, опубликованные "Викиликсом", другие данные, разберётесь с фигурами, – то окажется, что они этих видов поддержки оказали очень и очень много.
Тогда появляется возможность – на этом поле после барьера – другой информационно-идеологической борьбы. Другой. Настало время этой борьбы. "Никто не хочет понять, что нет ничего хуже, чем отказ от борьбы, когда борьба необходима". Это Дантона фраза. И никто не хочет понять, что борьба должна идти уже на этой территории. Другой территории нет.
Второе ошибочное умозаключение состоит в том, что нельзя использовать демократию как средство этой борьбы. Можно и нужно. Можно и нужно учиться сейчас побеждать демократическим путём. В этой связи заявляю, что мы реально создаём организацию, я сейчас предлагаю назвать её "АКСИО". [Название условно, предлагайте варианты.] Это греческое название – "ценности", и это правильно, но, если это расшифровать, то это "Агентство культурно-социальных исследований общества".
Мы реально создаём общественную экспертизу, собираем социологический семинар для того, чтобы выявить её условия, и обращаемся к тем, кто назвал себя не "нашими зрителями" (зрителям мы тоже благодарны), а нашими сторонниками с тем, чтобы объединиться в деле создания такой общественной демократической свободной экспертизы. Передачу слушает очень много людей. Мы даже твёрдо не знаем, сколько. Нам присылается гигантское количество писем, огромное количество людей говорят, что они готовы работать. Люди уже встречаются по регионам.
Первая задача организации "АКСИО", общественной экспертизы по исследованию культурно-социальной структуры нашего общества, очень проста: мы хотим провести общественную, демократическую, независимую экспертизу всего того, что предлагает нам Совет по правам человека и гражданскому обществу в лице его руководителя господина Федотова и всех остальных членов этого Совета.
Мы не хотим спорить с ними по поводу десоветизации, десталинизации, всего прочего. Мы хотим получить чёткий ответ на один вопрос: какая часть нашего общества поддерживает программу господина Федотова, а какая часть нашего общества эту программу не поддерживает. Мы хотим получить внятный научный и одновременно демократический ответ. И пусть мне не говорят, что существуют какие-нибудь другие задачи важнее этой. Нет задачи важнее этой. В политической борьбе сегодня нет задачи важнее этой.
Нам нужен объективный результат без всяких подтасовок. А это значит, что нам нужно не просто выявить главные проблемные пункты всего того, что предлагает господин Федотов. И не подменять своими фантазиями эти пункты, а выявить их. Простенько разъяснить их людям и спросить у представительной выборки людей (вас научат тому, как формируется представительная выборка), поддерживают они эти пункты или нет, да или нет? Хотят они, чтобы мы каялись в преступлениях Второй мировой войны или не хотят? Хотят они вот этого, этого и этого?
Оставьте вопрос о памятниках жертвам репрессий, пусть делают эти памятники сколько угодно. Возьмите цветы и положите к этим памятникам, а не возмущайтесь этими действиями. Всё нормально.
Но там есть пункты очень острые и очень далеко идущие. И мы должны показать, что в 2011 году демократическим путём с соблюдением всех научных правил и с соблюдением закона демократии, которая есть власть большинства, это пройти не может.
Хотите – осуществляйте это репрессивно-авторитарными методами, пожалуйста, на глазах у всего мира делайте это. В тот момент, когда все ваши друзья так озабочены тем, чтобы процесс шёл по демократическим принципам – делайте, отдавайтесь в руки репрессивному аппарату. Работайте, признавайте, что вы – диктаторы. Не хотите? Останавливайте свою машину, потому что демократическим путём она не проходит.
Каждый раз, когда мы побеждаем на телевидении, нам говорят, что это какие-то тренды, что это случайные выборки, что общество не таково, ссылаются на господина Грушина и других. Сколько выборка у существующих социологических центров на сегодняшний день? Две тысячи? Три тысячи? Мы готовы предоставить репрезентативную выборку в 30-40 тысяч респондентов. Можно и больше. Это не наши сторонники. Люди, к которым мы адресуемся как к общественному активу, выполняя наши указания, будут осуществлять опросы на общественной основе по такому принципу, который задаётся классической социологией – в существующих группах, не среди своих сторонников, а объективно. В селе, в городе, по профессиональным группам, по возрастным и так далее. Мы положим на стол математическую обработку всего этого.
Нам надоело, нам осточертело со времён Андропова слышать, что "мы не знаем общества, в котором живём". Мы знаем общество, в котором живём. И не говорите нам, что вы его не знаете. Вы не хотите его знать! Но так и скажите, что вы его не хотите знать. Что вам не нужно его знать. Что вы хотите действовать вопреки этому знанию. Но тогда признайте, что вы существуете не как респектабельные демократы, которыми вам хочется выглядеть в глазах Запада, а как заплечных дел мастера, насилующие своё общество. И тогда мы поговорим иначе.
Но говорить с вами на демократическом языке мы умеем, и этот язык мы использовать будем, господин Федотов и другие. Мы его будем использовать полностью. Сейчас. Я даю от сегодняшнего момента 5 дней на то, чтобы сформулировать эту анкету и ещё месяц на то, чтобы работу осуществить. Мы должны осуществлять её достаточно быстро.
Нам всё время говорят, что мы не знаем, что мы будем делать. Мы знаем, что мы будем делать. Мы будем осуществлять действия безупречные, дающие огромный политический результат. Мы никогда больше не сдадим поле общественной экспертизы по каждому из пунктов того, что будут пытаться осуществлять в виде перестройки-2. Мы будем проводить эту экспертизу. И будем показывать, что есть действия, которые противоречат желанию подавляющего большинства российского населения, что эти действия не могут быть проведены демократическим путём, на котором настаивают все наши официальные политики.
Либо вы настаиваете на этом искренне, господа, – тогда вы этих действий осуществлять не можете вообще, а в выборный год особенно. Либо это фарисейство, но тогда это фарисейство будет обнаружено. Я надеюсь, что это не фарисейство. Я надеюсь, что некоторые пункты, зафиксированные этим Советом по правам человека и гражданского общества, – личное мнение господина Федотова и ещё ряда "интеллигентных людей". Но если это не так, мы должны напротив вашего мнения положить данные, объективные данные. Не свои эмоции, не победы в информационных ристалищах, а объективные данные.
Готовы ли сегодняшние люди, которые понимают, что если завтра на основе всех этих решений Совета по правам человека будут реально приняты законы и пр., общество будет второй раз брошено в катастрофу перестройки, готовы ли эти люди провести действительно объективное исследование? Мы призываем ничего не подтасовывать, не делать никаких цирковых кульбитов. Нам нужна правда. Нам всем она нужна. Давайте посмотрим, как реально выглядит наше общество, по этому и другим вопросам.
И, если бы мы могли осуществлять только эту экспертизу, то мы бы уже оказали впервые то демократическое, открытое, респектабельное противодействие деструктивным действиям либероидов, которое никто за эти 20 лет почему-то не использовал.
Я всегда из всех путей выбираю путь, связанный с минимизацией рисков. И всегда и всех призываю выбирать именно такой путь, потому что только сумасшедший их максимизирует. Я всегда и во всех ситуациях стремлюсь быть максимально спокойным и максимально лояльным гражданином своей страны. И я буду им твёрдо до того момента, как сама власть не начнёт реально и демонстративно отказываться от исполнения конституционного долга, которым является сохранение целостности России. До этого момента во всём, что касается этой целостности, мы готовы поддерживать тех, кто её хотя бы формально сохраняет.
Но давайте разберёмся со структурой тех, кто уже готовится её нарушить. И спросим себя: готовы ли мы к созданию очень широкой коалиции людей, которые просто не хотят разрушения целостности страны?
Понимаем ли мы, что если ещё раз страна будет разделена на части или от неё будет отделена хоть одна часть, нашего народа не будет? И никакого процветания на этой территории, которое опять сулят, тоже не будет. Будет чудовищный геноцид. Русские очень большой народ и с трудом понимают, что такое абсолютный геноцид твоего народа, но это пора понять.